|
И тогда, как в эти дни, война
Захлебнётся в пламени и в лаве,
Будет спор о власти и о праве,
Будут умирать за знамена…
Он придёт не в силе и не в славе,
Он пройдёт в полях, как тишина;
Ничего не тронет и не сломит,
Тлеющего не погасит льна
И дрожащей трости не преломит.
Не возвысит голоса в горах,
Ни вина, ни хлеба не коснётся —
Только всё усталое в сердцах
Вслед Ему с тоскою обернётся.
Будет так, как солнце в феврале
Изнутри неволит нежно семя
Дать росток в оттаявшей земле.
И для гнева вдруг иссякнет время,
Братской распри разомкнётся круг,
Алый Всадник потеряет стремя,
И оружье выпадет из рук.
|
|
Ru:
Под развесистым каштаном
Прокляли средь бела дня
Я - тебя, а ты - меня.
Каштаны росли у нас во дворе.
Но их все спилили. Зачем?
Кажется, клали трубы,
Или искали клад, - три года подряд.
С тех трёх зим лет... восемнадцать? - не меньше - прошло.
Всё это было "до". До того февральского утра,
За которым всё "после" - закольцованным эхо,
Заевшей пластинкой, - кадры с Уинстоном,
Пьющим дерьмовый джин
В кафе "Под каштаном".
И похоже, мы все там -
В кафе "Под каштаном".
На последнем пороге, за ним -
Был человек и нет его, ни в каком смысле.
Были замыслы, планы, надежды,
Но двери с лязгом закрылись.
"Только не говори, что могло быть иначе,
Весь сценарий был опубликован заранее,
Ты купил франшизу молчанием,
Разве нет?" Хлюп - глоток паршивого кофе,
Папа, как ты это готовил правильно? Неужели, в сахаре дело?
Я вполне мог закончиться,
Не начавшись, на отмели Ахтубы,
Пятилетний глупыш залез в реку
И потерял ногой дно.
Нахлебался воды, но спасли -
Отделался лёгким испугом.
Три года позже
Мог испортить статистику
Русаковской больнице, если б врачи
Вовремя не допетрили, что происходит.
Отделался швом и узнал, что такое
Закрытые учреждения.
Сколько таких же порогов было ещё?
Сколько раз Чёрная Курица склёвывала
Кого-то вместо меня? И всё это было - зачем?
Чтоб в итоге сидеть на палетах,
Глазами в разбитый асфальт и окурки
И копошливые тени.
И написанное, отмузицированное, и нарисованное, -
Что ж, теперь уже ясно, почему всё безотзвучно кануло -
По Сценарию все дороги приводят сюда,
В кафе "Под каштаном".
Возле крошечной лужицы пива
Собирается пёстрое общество
Мухи, букашки - и осы; мелочь старается,
Держаться подальше от этих "гвардейских" полосок.
Ос становится больше, - то ли нюх,
То ли как-то умеют
Сообщаться на расстоянии.
И вдруг на нетрезвое празднество -
Шершень; он почти той же расцветки,
Что и осы, но вдвое крупней, и его
Интересует не пиво. Оса,
Которую он разломает, пытается драться,
Ей бы на помощь тройку подруг, да они улетели.
Пережидают.
И возвращаются снова к лужице, в которой лежат
Не интересные шершню запчасти.
Они вряд ли испортили
Вкус лужицы пива, пролитого на разбитый асфальт,
В открытом с девяти до полуночи
Кафе "Под каштаном".
En:
under the spreading chestnut tree,
I cursed you and you cursed me.
them chestnuts tree grew in my childhood yard,
then one day all of them got cut down.
why? -
sewer pipes replacement works;
or perhaps they were looking for treasures? -
I dunno. however,
it'd been going on for three winters in a row -
seventeen, or even eighteen years ago.
before.
before that leaden-grey February morning,
that had turned every possible 'after' -
into a stuttering record, a looped echo
of Winston Smith drinking his crappy gin
in the Chestunt Tree Café.
and it looks like all of us sit there now:
in the Chestunt Tree Cafe.
at the threshold, beyond which
there's no human in any sense speakable.
there used to be plans and ideas
and some aspirations,
but the doors just clanged shut.
no entrance. no exit.
'ow, come on, boy:
doncha say it'd be different,
the Script had been public
for years, and you knew that.
you've bought this franchise
with your cautious silence,
why complaining now?'
gulp! -
what's wrong with this brown ooze, dammit?
father mine, what did you do
so your coffee was tasty?
can't I believe it was
just about some sugar...
in my early days I've almost perished once
in a river that's barely referenced
in geography classbooks,
all of sudden the water turned deep
for a five years-old. but my parent's friend
pulled me out of the water, coughing and scared
three years later I could have spoiled statistics
for a Soviet kids hospital; ambulance doctors
were slowish to find out what was the problem.
but eventually I'd made it out with a suture
and a sheer unlove for the closed institutions
how many threshold like these
did I encounter later?
how many times Big Black Chicken
would've pecked up someone near and dear
in my stead?
and what was the purpose for this?
- I end here
on a pallet, staring into the cracked littered pavement,
with shadows a-crawl.
and everything that I have written,
composed, or drawn, - now it's certainly obvious
why had it'd never resounded. there was no apropriate lines
in the Script.
final scene in the Chestnut Tree Café
and the end credits roll.
...by a small puddle of beer someone spilled,
a motley society gathers - lil' bugs, random flies;
wasps are there too. and the others are cautious and wary
of their striped 'uniform' and weaponry sheathed.
more wasps then arrive. attracted by smell?
or they signal each other?
a hornet then crashes this drinking party.
she's an uniformed creature as well,
simply twice larger
and she's not here for beer.
a wasp it will surely dismember
still attempts to fight back;
a couple of comrades
might have saved her, but they're only good
with a smaller prey. so they wait in a distance
for a moment to safely return to a puddle of beer.
the body parts left by the hornet won't spoil the taste
of a small puddle of ale someone spilled
on the ground near the low cost venue
open from nine until midnight
- The Chestnut Tree Café.
|
